Про опыт))

@ из сети.

Первый и последний раз я билась за мужчину, когда мне было пять лет. Звали избранного Семёном, нас водили в одну детсадовскую группу уездного города П.
Была я тогда не шибко чтобы эффектная. Мама бантик завязывала так, что затылок давило и глаза становились раскосыми, как у дефицитных гейш за большие тыщи. Хотя до этого в родословной из восточного у меня имелись лишь китайские кроссовки. Одевали меня чистенько, но бедненько, посему шансов стать местной звездой выходило по нулям и даже где-то чуть-чуть в минус. Но в пять лет это меня волновало не сильно, по крайней мере до определенного времени. На противоположном конце моего тогдашнего бытия существовала Катенька. Катенька была, что называется, девочкой с большой буквы Д. Из таких, как правило, вырастает женщина с большой буквы Ж. Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая. Это дар, невозможно такое благо приобрести, только родиться. Мужчины уже тогда падали перед ней штабелями, хотя из мужского в них было только ФИО в метрике и шортики. У нас с Семёном на сончасе были смежные кровати. Это факт, собственно, и послужил началу нашей любви. Как все нормальные дети в отведенное, дневное время мы не спали, о чем конечно же жестоко пожалели во взрослой жизни. Мы болтали. И в этих самых разговорах, где-то между «есть ли дед Мороз», «пенка на молоке -вселенское зло» и «у тебя тоже папа есть только в воскресенье» я решила выйти за Семёна замуж. Потому что в схеме привлекательна-чертовски привлекателен главное — не терять время и не меньжеваться. Бракосочетание, правда, отложила практически на старость — лет эдак на шестнадцать, но галочку в блокнотике поставила. Молча, само собой, даже в пять лет я знала, что мужчину надо брать или измором или эффектом неожиданности. Когда совсем края — совмещать. Собственно у нас и без этого все складывалось. Семён принес мне из дома конфету и машинку, которую почти не жалко. Это явно был знак. Мы были упоительно и обоюдно счастливы ровно до того момента, пока однажды Катеньке что-то от Семёна не понадобилось. Что-то навроде поиграть в семью. В стройной схеме косплея не хватало пусть и не самого важного, но местами нужного элемента. А у взрослых в оригинале он был. И Семён ушел в папы, ну и от меня за одно, ибо залип. Сейчас то я понимаю, что не попасть в сети женщины-феи невозможно никому и никогда — природа. Это как пикироваться с атомной бомбой зубочисткой. А тогда… Тогда я решила бороться за свои отношения. То есть бить причастных. И устроила Катеньке (Семёна простила по умолчанию) темную в туалете. Потому что высокий штиль словесного спарринга никогда не был моим коньком, зато рука была тяжёлая, не смотра на анорексичный вид. Дальше было обыденно. Родительское недоумение с обеих сторон. А с вашей девочкой всё нормально? Вот к чему приводит безотцовщина! Проси прощения, Полина, не плачь, Катенька. И так далее. А Семён, что Семён. Женская драка — это всегда зрелищно и, как правило, всегда за мужика. Ну или за деньги, а в концовке потом таки за мужика. Отморозился Семён. Одно не обидно, что от обеих. Выбрал Колю, в смысле временно забыл про дурных баб и сосредоточился на мужской дружбе. Потому что с ней все понятно, а с бабами всегда нет. В этом месте повествования мне бы логично написать, что мы с Катенькой тоже подружились взасос, забили на все старые обиды и вот уже третий десяток лет с той поры — не разлей вода. Но жизнь честнее. И в дружбе, как и в любви, кастовость соблюдается строго. Птичка на рыбке не женится. Так что где-то сейчас по белу свету ходит совершенно умопомрачительная девушка Катенька, ходит и носит в себе моральную травму родом из детства от наглухо еб@нутой девочки с сильно завязанным на затылке бантиком. Во всех историях есть взгляд с другой стороны. А я с тех пор не люблю полумеры. Есть мое и мертвое, изначально чужое... Полина Иголкина